В ряду святых угодников, чтимых православным русским народом, Касьян занимает совершенно исключительное место – это нелюбимый святой, «немилостивый». Касьяна считают как бы «опальным» святым и рассказывают о нем следующую легенду. Святой Касьян сначала был светлым ангелом, почему Бог не имел нужды таить от него свои планы и намерения. Но затем святой этот соблазнился на обещания и уловки нечистой силы и, перейдя на сторону дьявола, шепнул ему, что Бог намерен свергнуть всю сатанинскую силу с неба в преисподнюю. Однако впоследствии Касьяна стала мучить совесть, он раскаялся в своем предательстве и пожалел о прежнем житие на небе и о своей близости к Богу. Тогда Господь внял мольбам грешника и сжалился над ним, но из осторожности все-таки не приблизил его к себе, а приставил к нему ангела-хранителя, которому и приказал заковать Касьяна в цепи и бить его три года тяжелым молотом в лоб, а на четвертый отпускать на волю.

Но не это отступничество от Бога послужило источником охлаждения православных темных людей к Касьяну, а главным образом его «немилостивое» отношение к бедному народу. Вот что говорит на этот счет другая легенда. Однажды Касьян, вместе с Николаем Чудотворцем, шел по дороге, и встретился им мужичок, у которого воз увяз в грязи. «Помогите, – просит мужичок, – воз поднять». А Касьян ему говорит: «Не могу, еще испачкаю об твой воз свою райскую ризу, как же мне тогда в рай прийти и на глаза Господу Богу показаться?» Николай же Чудотворец ни словечка мужику не ответил, а только уперся плечом, поднатужился, налег и помог воз вытащить. Вот пришли потом Николай-угодник с Касьяном в рай, а у Николая-то вся как есть риза в грязи выпачкана. Бог увидал это и спрашивает: «Где это ты, Микола, выпачкался?» «Я, – говорит Николай, – мужику воз помогал из грязи вытаскивать». «А у тебя отчего риза чистая, ведь ты вместе шел?» – спрашивает Господь Касьяна. «Я, Господи, боялся ризу запачкать». Не понравился этот ответ Богу, увидал Он, что Касьян лукавит и определил: быть Касьяну именинником раз в четыре года, а Николаю-угоднику, за его доброту, два раза в год. Так, в Новгородской губернии крестьяне несколько иначе объясняли тот факт, что день Касьяна празднуется только раз в четыре года (29 февраля): «Святой Касьян, говорят они, три года подряд в свои именины был пьян и только на четвертый год унялся и праздновал своего ангела в трезвом виде – вот почему и положено ему быть именинником через три года раз».

Сообразно с такой оценкой нравственных свойств Касьяна, установилось и отношение к нему: крестьяне не только не любили, но и боялись этого святого. «Касьян на что взглянет – все вянет», – говорили мужики и твердо верили, что у Касьяна недобрый взгляд: если он взглянет на скотину – околеет скотина, взглянет на лес – засохнет лес и погибнет, взглянет на человека – будет тому человеку великое несчастье. Применительно к такому пониманию в народном языке сложилось даже несколько поговорок, характеризующих «глаз» Касьяна. Про угрюмого, тяжелого и необщительного человека говорили, что «он Касьяном смотрит». Про человека, способного сглазить, замечали: «Касьян косоглазый, от него, братцы, хороните все, как от Касьяна – живо сглазит, да так, что потом ни попы не отчитают, ни бабки не отшепчут». «Глаз Касьяна» считался настолько опасным, что в день 29 февраля крестьяне не советовали даже выходить из избы, чтобы не случилось какого-нибудь непоправимого несчастья; в особенности опасно считалось выходить до солнечного восхода.

К этой характеристике Касьяна прибавляли еще одну черту, которая рисует этого святого врагом человеческого рода. Здесь существует легенда, что Касьяну подчинены все ветры, которые он держит на двенадцати цепях, за двенадцатью замками. В его власти спустить ветер на землю и наслать на людей и на скотину мор (моровое поветрие). К этой легенде присовокупляли, что сам Бог приказал образ святого Касьяна ставить в церквях на задней стене, то есть над входной дверью.

При таком воззрении народа на святого Касьяна немудрено, что високосный год повсюду на Руси считался несчастным и опасным, а самый опасный день в этом году – Касьянов.